◊ Возраст: - внешний: 25 - реальный: 27 ◊ Принадлежность: монахиня; ◊ Должность: сестра; ◊ Специализация: Щит; ◊ Профессия: певица кабаре.

Lana Del Ray

Я никогда не была святой, да и куда мне, обычной дворовой девке, дочери прислуги, тягаться с поистине сиятельными особами. Я всегда оставалась в тени, пока нужда не выгнала меня из под маминой юбки. Хозяйка моей матери отказывалась брать на работу детей, а между тем, зарплаты одной маменьки нам совершенно не хватало. Не могу точно сказать, как я пришла в кабаре, кажется, через знакомых, так же, через прислугу меня вывели сначала в уборщицы, а потом местная прима внезапно отказалась петь. Вот тогда-то и настал мой звёздный час. Дело в том, что внешностью мы были хоть и отдаленно, но схожи, тот же небольшой рост, те же светлые тяжелые локоны, та же полнота губ. При должном количестве косметики нас было почти не отличить. Проблема была только в голосе, у примы он был чуть хриповат, виной тому несчетное количество сигар, а я была достаточно юна, чтобы не успеть испортить свой природный дар. Думаю, управляющий принял решение о замене в тот самый момент, когда я запела.
Моя карьера солистки в баре кабаре развивалась стремительно и беспощадно. Все посетители были от меня в восторге, все мои коллеги старательно плевались ядом. Мой возраст играл мне на руку, так как юность более всего притягивает к себе жадные взгляды, но вместе с тем я многого не знала. К примеру, того, что угрозы могут быть осуществимы. Вы знаете, мне много раз обещали расцарапать мою «смазливую рожу», но до драки дело дошло только единожды, когда появился Он и спас меня. Я не хотела признавать того, что нуждалась в помощи, в моих руках уже аккуратно сложился букет из горлышей бутылок, но всё-таки Он меня спас.
Красивый и состоятельный мужчина вскружил мне голову, как последней дуре. Сначала наш роман был тайным, ведь у него была супруга, дочь не последнего человека в Праге. Скрывать отношения было довольно сложно, почти в любом месте мы могли натолкнуться на Её знакомых. А однажды нас застукали за невинным поцелуем в подсобке. Вот тогда Его начали шантажировать. Просили деньги, квартиру, еще деньги, выпивку, в конце концов, потребовали меня. Естественно, Он не согласился, и тогда о нас написали в газетах. Скандал всех скандалов, Ему пришлось бежать за границу, а я решила укрыться за стенами храма. Тогда я думала, что меня ждёт спокойная жизнь. Наивная.
Почти сразу я поняла, что с монахинями что-то не так. Это нельзя описать словами, это где-то на уровне подсознания, когда слышится тревожный колокольчик. В моём случае это был огромный колокол, но его звон я услышала только тогда, когда рука цепкой старухи трижды потопила меня в этом треклятом источнике. Как всегда слишком поздно.
Переменилась я чуть позже, прошло не больше месяца, как способность начала себя проявлять. Старшие сёстры назвали меня Щитом Господа и я стала им. Не могу сказать, что мне пришлась по нраву жизнь в келье, но в этом точно что-то было, что-то приносящее спокойствие и будоражащее одновременно. Тренировки и службы слились воедино в моей памяти, будто то был какой-то сон. До первого столкновения с вампирами. Как и большинство сестёр, изначально я полагала, что щитом можно только обороняться, отражать удары и не более того, однако это было не так. Я поняла это, когда одна из нечистых прижала сестру Грету к стене и уже собиралась обезглавить. В тот момент я создала лишь часть щита, размером не больше тазика для стирки и со всех сил ударила ребром щита по шее вампирши. Оказалось, что этого было более, чем достаточно, чтобы щит застрял между позвонками нечистой, чтобы она не смогла коснуться своим грязным ртом белой кожи сестры Греты. Дальше всё было будто бы и вовсе вне нашей реальности. Я плохо помню свои последующие действия, разве что только обрывки, усталость в мышцах, боль в пальцах, сжимающих щит и руки, тёплые руки оттаскивающие меня от кровавого месива. Кажется, я тогда сильно напугала сестёр, но сделанного не вернуть и таким образом я смогла до них донести, что Щиты созданы далеко не только для отражения атак.
С того дня прошло уже достаточно много времени, чтобы я окончательно освоилась в сестринстве. Меня более не ищет Его супруга, да и Он тоже более не пишет писем. Не могу сказать, что это меня печалит.
Аббатиса убита и её место всё еще не занято, вот, что меня сейчас волнует более всего.