М О Н А Х И Н И
Из дневника нун Пют
О таинстве вручения Силы
В десять лет я, как и многие другие девочки моего возраста, прошла Посвящение. В какой-то момент мне казалось, что я отдам душу Господу, пытаясь пройти его. У всех было так, все мы, захлебываясь водами источника, боялись за собственную жизнь. Не слишком отвечает Вашим представлениям о девах Господа? Мы такие. Я такая. Что ж, раз мы разобрались с тем, насколько я честна в своей вере, опишу, как проходит ритуал Посвящения.
Вечером третьего дня весны все те послушницы, кто достиг десятилетнего возраста, обнаруживают в своей комнате прозрачную тунику и крест. Второй крест, который будет служить проводником той силы, что послушницы приобретут в этот день. Первый они получают при крещении. После того, как девушки облачаются в тунику и берут крест, они должны спуститься ко входу в подземелья собора. Так поступала и я, немного опасаясь предстоящей церемонии. Внизу нас встречала сестра, одна и та же, не стареющая, не меняющаяся, всегда весьма молчаливая. Не будь она бессмертной, мы бы, наверное, в какой-то момент, утратили таинство обретения Силы. И, вероятно, даже не нашли бы в очередной год этот источник. Воды его были тогда теплыми, как парное молоко, а грот, в который Сестра провела нас, заполнял чуть приглушенный прохладный свет, хотя не было никакого освещения, даже факелов.
Следующей нашей обязанностью было надеть кресты и по очереди подходить к Сестре. Та, обхватывая каждую из нас своими все еще молодыми руками, вела к воде, и погружала в нее, пока тело очередной послушницы не переставало двигаться. Мы не умирали, мы превращались в мечи и щиты Господа нашего, что выбрал своей дланью Сестру.
Никто из нас не мог сказать после, как именно проходило таинство - будто каждую из нас постиг некий недуг неспособности заговаривать именно о том самом гроте, воде, Сестре. Все знали, все молчали.
О Силе
Самые старшие рассказывали мне о том мастерстве, которого можно достигнуть упорными тренировками:
Первое - ты видишь сущность противника, а значит, знаешь, что будет через мгновение.
Второе - оружие, которого коснуться твои уста, станет опасным для нечисти.
Третье - вода, в коей ты окунешься, будет ранить нечисть.
Четвертое - длань твоя исцелит раны средней тяжести.
Пятое - крест, отданный твоей рукой человеку, защитит от посягательств на его жизнь.
Шестое - субстанции твои, такие как кровь, способны оградить от нечисти площадь.
У каждой Сестры так же есть свои особенности, коими их награждает Господь, но о них заговаривать не следует, если Сестра сама не горит желанием поведать.
О Жизни
Мы не связаны так, как остальные, заповедями и законами, однако следуем им в силу собственной совести и желания служения. Среди нас очень мало тех, кто отказывается помогать ближнему, страдает завистью или непрощением, однако такие есть. Мы не отрекаемся от них, а принимаем и греем, даже если в результате выясняем, что пригрели змею. Каждая из нас таит в душе гнев на сущее этого мира, на его грех, но выплескиваем его лишь в моменты военного положения. Мы - защитницы Праги, в этом смысл нашей жизни.
И Н К В И З И Т О Р Ы
Рассказ наследницы Крови Апостола
Мало кто может назвать меня набожной, но Веру я чувствовала в своём сердце всегда. Она отличалась от общепринятой, будь то, хоть Католичество, хоть Протестантство, внутри я чувствовала, что всё, что говорят священники в этих своих расшитых золотом рясах является извращенно исковерканной правдой. И меня всегда задевал этот факт. Поэтому я, как и моя матерь, старались не посещать Церковь более необходимого. Поначалу это сильно злило отца, но и он со временем принял нашу Веру.
Большинство наших походов в Церковь, особенно в раннем моём возрасте, часто заканчивались весьма печально. Не умела я тогда держать язык за зубами и с завидной частотой задавала неловкие вопросы священникам. Нужно заметить, что они очень редко старались вложить в свои ответы даже толику вежливости. Их вера была слишком категорична, моя же попросту должна была быть в сердце. Когда священники давали мне свои ответы, вместо Веры в их глазах я видела только желание затащить хорового мальчишку в постель. И это было противно. Они не имели права порочить имя Господа, произнося Его своими грязными ртами, они не имели права называть себя Служителями Господа. Ещё в детстве я поняла, что в будущем, когда окрепну, буду должна принести Исинную Веру в этот мир. Как оказалось, я была не одинока.
Когда пришла война, мы не были к ней готовы. Что уж там говорить, к войне нельзя подготовиться, но можно было от неё хотя бы сбежать, а мы и этого не смогли сделать. Мать успела только спрятать меня в погреб и (о, чудо) меня не нашли. Как сейчас помню, половые доски рассохлись и между ними образовались щели достаточные, чтобы я могла увидеть собственными глазами, как расстреляли моего отца, с матерью же они помедлили. Видимо, сам Господь тогда укрыл меня своей ладонью и не дал издать ни звука. Когда солдаты покинули нашу деревню, я решила примкнуть к нашей армии, хоть сестрой милосердия, хоть поварихой, всё равно.
Оголодавшую и одичавшую меня подобрали далеко не солдаты наших войск, а небольшой отряд, именующий себя Инквизицией. Они не сражались против той или иной страны, против политических взглядов. Инквизиция истребляла большее зло. То самое, что замечали в людях(ли?) мы с матерью. И тогда-то я поняла, что наконец обрела свой дом, нашла близких мне по духу людей. Здесь не было особой иерархии, Инквизиция вообще принимала в свои ряды всех, кто принимал нашу Веру. Единственное, что отличало нас от обычных людей - это факт родства с Апостолами, вследствие чего мы наследовали их силу и способности. Не всегда в полной мере, не всегда способности раскрывались сразу. Сильно отличались только разве что наследницы Крови Апостолов из Двенадцати. Им была дарована способность воскрешать умерших. Не поднимать из могил истлевшие тела, а возвращать в охладевшее тело душу из Чистилища, исцелять раны. В отличие от них Апостолы из Семидесяти далеко не все могли похвастаться такой силой, но и той, что у них была, было достаточно для того, чтобы нести в мир волю Господа нашего.
По окончанию Великой Войны, битвы Инквизиции с нечистью не прекратились. Небольшими отрядами мы всё так же ходим по городам и истребляем богомерзких существ. Церковь не одобряет этого, но разве можно обращать внимание на мнение того, кто предал своего Господа?
В А М П И Р Ы
Слова вампирши, не умевшей держать язык за зубами
Я - вампир. Только не спешите доставать кресты, осененные губами Сестер, я уже поела и готова к простой беседе. Интересует, как я стала такой? Укус. Меня укусила девушка, покорившая одним взглядом. Потом я выяснила, что таковым был ее путь - Сапорум. Все мы служим какому-либо пути, приобретая взамен особые способности, не считая тех, что есть у каждой - сверхсила, сверхскорость, обостренный слух и зрение. Но об этом позже.
После того, как я провалялась сутки в бреду, я чувствовала дикий голод с неделю. Каждый день, каждую минуту мне хотелось есть. Темные времена моего становления. Дальше началась учеба, ведь каждого, кто вступал на этот путь, "с малых лет" учили сдерживать жажду, раскрывать свое наследие. Наследие - принадлежность к определенному пути. Всего пять путей:
Сапорум - путь, любое проявление которого заключается во взаимодействии разумов.
Моментум - последователи способны к изменению тела, в основном, однако сюда же причисляются те, кто так же легко может менять сущее.
Малефикус - путь тех, кому подвластны стихии, природа.
Анимус - его приверженцы своего рода изгои любого клана, потому что не каждый может вынести общение с тем, кому доступно знание о Смерти, которая нам не грозит. В основном, это властители душ мертвых, однако встречаются и те, кто способны возвращать к жизни.
Малефикар - носители способны к заклятию собственной крови, определению прошлого и будущего создания, чью кровь вкусят, контролировать чужую кровь, вплоть до кипячения ее прямо в жилах жертвы.
Увлекшись описанием Наследий я забыла рассказать, кто же такие Матери. Это Создательницы своего рода. Всего в клане пять Матерей, каждая возглавляет последователей своего наследия, учит новоприбывших и лишь они имеют право на обращение людей в вампиров. Матерью можно стать лишь тогда, когда умирает прежняя, и только если ты являешься первой дочерью почившей.
Смерти для нас как неконтролируемого события не существует. Мы готовим себя к ней. Тело наше не подвержено старению до тех пор, пока разум не скажет "вот и все, можно идти навстречу прекрасной деве с косой". Как если бы клетки организма были связаны с нашим разумом и чувствовали, когда мы готовы покинуть этот мир.
Матери пользуются безграничным уважением, ведь для нас они ценнее наших человеческих матерей. Это заложено в подсознании, и этому не мешает то, что именно Мать обрекает каждую из нас на неделю адских мук. Более о них я рассказать не могу, потому как несмотря на мою бесконечную любовь к ней, она многого мне не рассказывает. Но я слышала, что порой они собирают на Вечерях и решают вопросы клана.
Матерям дозволено быть скрытными, ведь некоторые из них, в связи с наследием, знают, что ожидает нас в будущем. Посему считается неприличным докучать им с любыми вопросами не касающимися проблем с освоением наследия или просьб о выносе какого-либо вопроса на Вечере.